Игра Константина Виленского нова, парадоксальна, порой непостижима. Ее составляющие - взвешенность, соразмерность и пропорциональность Баха и Моцарта, и свинговая свобода джазовой импровизации. Эти на первый взгляд взаимоисключающие традиции в фортепианном исполнении Виленского и Киевской камераты раскрываются навстречу друг другу. И получают новую жизнь, вдохновляясь и взаимообогащаясь.