Конец Дикому полю

Минувшая неделя стала семидневкой громких скандалов, задержаний и политических манипуляций. Мы пристально следили за «делом Коломойского», отставкой одиозного губернатора, отводом финансируемых Коломойским охранных подразделений из Одессы. Страна застыла в напряжении: неужели сейчас начнется то, чем нас так пугали все последние месяцы, и добровольческие батальоны двинутся на Киев?  Последовавшее за этими событиями распоряжение Минобороны, адресованное всем добровольческим батальонам, перейти в состав регулярной армии либо покинуть территорию военных действий, собственно и прояснила, а что же за тенденция обозначилась в обществе на минувшей неделе.

А тенденция эта – не что иное, как ремонополизация государством права на насилие.

Как вы понимаете, право безнаказанно карать и миловать, демонстрировать силу и иметь оружие насилия есть только у государства.

Год назад, после свержения режима Януковича и фактически потери контроля над силовыми ведомствами, государство Украина свою монополию на насилие потеряла.

В то время страна стояла перед угрозой полной оккупации. И она не имела никакого другого выхода, кроме как поделиться своей монополией на насилие. Так возникли добровольческие батальоны, которые, без преувеличения, спасли Украину.

Но будем честны, они не только отстояли страну от дальнейшего продвижения врага вглубь территорий. Вместе с батальонами в Заднепровье вернулось Дикое поле, которое здесь, собственно, и было всегда вплоть до XVII века. Теперь вот снова «ген дикого поля» проявился.

Десятки добровольческих формирований, без которых сегодня говорить об Украине, наверное, было бы уже невозможно, стали устанавливать свои порядки, вершить правосудие на свой лад, мотивируя свое поведение законами военного времени.

Контролировать всю эту армию разношерстных  людей становилось все труднее. Удерживать их в рамках украинского законодательства – еще сложнее.

Поэтому не удивительно, что как только государство окрепло, первое, что оно захотело сделать, - это вернуть обратно утерянную монополию на насилие.

Мотивы правительства в этой ситуации очевидны: на украинской территории должен действовать Закон. И он должен быть один для всех – и для военных, и для мирного населения. В состоянии повсеместного гуляй поля может существовать разве что ДэНээРия. Нормальное государство должно обеспечить жесткую управляемость. И чем кризиснее ситуация, тем жестче должно действовать государство. Иначе мы будем иметь не одну Константиновку, а по условной Константиновке в каждом населенном пункте Донбасса (после ДТП с участием военных, в котором погибла девочка, там начался народный бунт – прим.авт).

Но не только желание навести порядок на Донбассе заставляет власть переводить в законное русло добровольцев. Нельзя построить эффективную армию, состоящую из неподчиняющихся штабу формирований. Как обеспечивать оборону, если ты не уверен, выполнят твой приказ или нет?

Собственно, бойцы Правого сектора, заявившие о том, что подчиняются только приказу своего лидера Дмитрия Яроша, уже ответили на этот вопрос.

Никто не спорит – они герои, они невероятно мотивированы на победу. Но они все-таки – гуляй поле. А стране нужна армия.

А потому заявления ПС о том, что они не будут подчиняться Минобороны и входить в состав регулярной армии, ничего, кроме дестабилизации не несут.

К счастью, уже в пятницу мы услышали позитивные сигналы о том, что в Украине все же научились договариваться. Президент предложил Ярошу должность в Министерстве обороны. В ответ Правый сектор заявил, что согласен стать частью министерства, но отдельным воинским подразделением.

Так что, похоже, Дикому полю в Приазовье и на Донбассе все же приходит конец, а страшилки о гражданской войне под флагами батальонов оказались всего лишь страшилками.

Анна Романенко